Вырвавшись из сальных лап Магриджа, я, как мог, помогал матросам переставлять паруса. Потом разговаривал с Джонсоном, стоя неподалёку от него у штурвала. Джонсон хорошо управлялся с судном, при этом успевая ещё и отвечать на мои вопросы, пусть и выглядел несколько отстранённым. Я не хотел сильно отвлекать его, но Джонсон мне импонировал и казался одним из самых адекватных людей здесь.

Обведя взглядом палубу, я заметил Волка Ларсена, спускавшегося в люк. Целый день его не было видно, и только теперь он поднялся наверх, убедился, что всё в порядке, и уполз — иначе не скажешь — в свою каюту. Я догадывался, что его снова мучили страшные головные боли — они могли вывести капитана из строя на целых три-четыре дня, и он не был в состоянии что-то с ними сделать. Всё-таки кое-что оказалось сильнее этого непобедимого человека.

I look at the stars, Do you? (с) The Neighbourhood

Мне не спалось. Да, моя каюта отнюдь не являлась тесным и душным кубриком охотников, куда меня поселили изначально, но я ещё не привык окончательно к морской качке и то и дело просыпался. Здесь было жарко, и сон просто не шёл, обходя меня стороной. Я не находил у себя подверженности морской болезни, но из-за необычных условий засыпал тяжелее. Долго ворочался и на утро вставал скорее усталым, чем отдохнувшим.

— Вы мне доверяете, Хэмп?

Это снова был один из тех вопросов, которые Волк Ларсен любил задавать мне неожиданно, надеясь, верно, сбить меня с толку. Охочий до чужих эмоций, он и сейчас смотрел на меня своим цепким взглядом, одаривая звериной усмешкой. Я даже перестал возиться с тем, чтобы заправлять капитанскую койку, и обернулся к нему, вальяжно повернувшемуся в мою сторону. Он терпеливо ожидал ответа, и я знал, что любая моя фраза станет пищей для его острого ума и, возможно, обернётся против меня.

Я частенько проводил время в капитанской каюте — иногда даже казалось, что слишком много, куда больше, чем в моей собственной. Я всё боялся, что команда начнёт презирать меня за то, что я якобы искал расположения Волка Ларсена и лебезил перед ним. Однако, к своему удивлению, я не получал презрения. Возможно, потому что никогда намеренно не встревал ни с кем в конфликт, и ко мне относились хорошо, даже при том, что капитан судна явно выделял меня из общей массы. Хотя не менее убедительной была мысль - экипаж радовался тому, что Волк Ларсен проводил время со мной, а не с ними, доводя их до белого каления издёвками.

Весь следующий день после случая в каюте я старался не контактировать с Волком Ларсеном, как часто бывало во время наших ссор. Хотя ссорой назвать эту ситуацию было трудно — мы ведь и не ругались даже. Однако то положение, в которое меня вогнал капитан, было более чем унизительно для моего мужского достоинства. За все тридцать пять лет моей жизни никто не смел просто взять и вжать меня в стену. Моё естество бунтовало против такой грубости, но что я мог против Волка Ларсена? Ничего, верно.

«Призрак» верно нёс свою команду к солнечным японским берегам. Стоя иногда на корме и смотря в даль моря, я словно всякий раз надеялся увидеть впереди землю. Сперва, в первые дни моего пребывания здесь, это желание было отчаянным и горьким — и до чего же тоскливо я выглядел, если Луис подходил и хлопал меня по плечу в знак поддержки? Теперь же я обращал свой взгляд к горизонту с живым любопытством. Земля перестала быть моей постоянной мечтой, и далёкая Япония вызывала во мне неподдельный интерес.