Где-то на пятизвёздочном острове с маяком, запад-юго-запад от Фараллонского архипелага:
— …Хэмфри! Хэмфри, ты живой?
У Хэмфри всё ещё темно в глазах, он никак не перестанет откашливаться, потому что нахлебался морской воды, однако он находит в себе силы утвердительно кивнуть и поднять глаза на испуганного Адама. У него голова идёт кругом — всё произошло так быстро.
Сейчас он на песчаной отмели, его голова покоится у Адама на коленях, но ещё мгновение назад Хэмфри стоял на краю обрыва высотой футов в пятнадцать и таращился вниз, на сверкающую на солнце морскую воду.
— Я знаю это место! Тут вода тёплая и камней нет!
Адам быстро скидывает одежду и мчится без капли страха к краю обрыва. Разводит сильные руки в стороны, покрасовавшись перед Хэмфри широкой спиной и голой белоснежной задницей, он — нет, не прыгает — взлетает навстречу морю и солнцу, описывает в воздухе плавную дугу. Выпрямляясь в стрелу перед самой водной гладью, ныряет вниз головой, не оставив за собой почти никаких брызг.
— Давай, Хэмфри, прыгай! — зовёт его Адам, едва высунувшись из воды. — Это легко!
У Адама это действительно выглядит легко, и Хэмфри по глупости ему даже верит. Но спотыкается у края, больно бьётся коленом и падает, глупо завертевшись в воздухе. Полёт не длится и секунды, но мозг Хэмфри успевает сформулировать хладнокровное “Я об этом пожалею”. Мысль разумная, но совершенно бесполезная.
Вода, как и обещал Адам, действительно оказывается тёплая. Правда, встреча с ней кажется Хэмфри немногим милосердней удара об мостовую. Бок и локоть обжигает острой болью, и водная гладь расходится в стороны, Хэмфри проваливается под воду с головой. Глядя вверх, на стремительно удаляющуюся от него водную поверхность, Хэмфри понимает, что пошевелить рукой он не может, а что делать дальше — неясно. Кажется, он что-то себе сломал и выбил локоть из сустава.
Уже позже, когда Адам выволок его на поверхность и потащил к берегу, Хэмфри обнаружил, что локоть хоть и саднит, но рука двигается вполне исправно. Правда, сейчас, уже на отмели, он чувствует, как на локте и на боку расползаются гадкие синяки.
— Боже, как ты меня напугал… — вздыхает у него над ухом Адам со смесью укора и облегчения.
— Я просто плавать не умею…
— Что?! — потрясённо восклицает Адам. Похоже, ему, рождённому и выросшему у воды, и в голову не приходило, что это возможно, не уметь плавать
Без лишних церемоний он стаскивает Хэмфри с колен и подтягивает за плечи, заставляя сесть.
— Тогда какого чёрта ты вообще прыгнул?! — Адам смотрит на него, как на сумасшедшего.
— Я не хотел, чтобы ты считал меня трусом! — Это чистая правда. Хэмфри говорит единственное, что приходит ему в голову.
— Я считаю тебя идиотом! — фыркает Адам, но уже без прежней резкости.
Хэмфри качает головой, соглашаясь с этой оценкой, и виновато тыкается ему в мокрое плечо. Хэмфри больше нечего сказать себе в оправдание.
— Ладно, Хэмфри, — говорит Адам уже мягче, притягивая Хэмфри к себе в объятья. — Подождём день другой, пока синяки у тебя пройдут, и буду учить тебя плавать.